Троя и троянская война

Жертвоприношение

Погоди... еще, родная... если я угодна в жертву
Артемиде, разве спорить мне с богиней подобает?..
Вы ж, аргосцы, после жертвы, сройте Трою и сожгите,
Чтобы прах ее могильный стал надолго мне курганом.
Все мое в том прахе будет: брак и дети, честь и имя.
Еврипид

На многих сотнях кораблей двинулись герои к Трое. Первая остановка в Авлиде, на берегу пролива, отделяющего Беотию от острова Эвбеи, оказалась неожиданно долгой. Подул яростный Борей. При таком ветре в открытое море не выйдешь. Разбросает корабли или разобьет о скалы.

Бесконечно долгое ожидание привело к болезням тела и брожению умов. Воины роптали, многие уже готовы были вернуться на родину. Решили обратиться к прорицателю Калханту. Тот объяснил, что Борей послан Артемидой, разгневанной на Агамемнона, поразившего ее лань. Единственная возможность умилостивить богиню - принести ей в жертву юную дочь Агамемнона Ифигению.

Услышав этот приговор, Агамемнон был готов вообще отказаться от похода. С какой стати он должен убивать свою любимицу из-за Менелая и его Елены?! Незачем было оставлять Елену с чужеземцем! Но Менелай убеждает брата, что жертва необходима, иначе восстанет войско, рвущееся в бой, и не сдобровать тому, кто ради одной девушки готов пожертвовать интересами всех. Тогда Агамемнон отправляет гонца в Микены, чтобы сообщить, будто Ахилл не желает отправиться в поход до тех пор, пока ему не отдадут в жены Ифигению. Но вскоре, в отчаянии, он посылает раба с письменным приказом: Ифигении оставаться в Микенах.

Менелаю удается задержать раба и прочитать послание. Встреча между братьями мгновенно превращается в ссору. Менелай обвиняет Агамемнона в непоследовательности, Агамемнон Менелая - в наглости и своеволии:

На себя взгляни, каков ты? Горло гнев тебе спирает,
Глаз белки налились кровью; не пойму я, что с тобою?
Ты обижен? Ты ограблен? Жен для ложа не осталось?
Иль за это мы в ответе, что тебе приобретений
Воротить твоих не можем...

Но вот появляется гонец, сообщает братьям великую радость: прибыли на свадьбу Ифигения с матерью Клитемнестрой и с младенцем Орестом и отдыхают после долгой дороги на берегу моря. После ухода гонца возобновляется беседа братьев. Агамемнон, забыв о ссоре, делится с близким человеком переживаниями. Как поднять нож на девушку, явившуюся на свадьбу?! Как сделать свидетелями жертвоприношения мать и младенца? Менелай уже не настаивает на принесение в жертву племянницы, принимая довод брата, ранее вызвавший у него ярость:

Да, наконец, чего же я ищу?
Жениться вновь? Что ж, иль невест завидных
Эллада мне не даст?

Теперь уже Агамемнон, видя сочувствие и понимание брата, приходит к убеждению, что обратного пути нет и что он не вправе отвести нож, занесенный над дочерью. Он идет сообщить Калханту о приготовлении к жертвоприношению.

И в это время появляются мать и дочь, счастливые и радостные. Клитемнестра мечтает познакомиться с будущим зятем, Ифигения хочет прижаться к груди отца. Только младенец Орест сладко дремлет, не ведая, что вот-вот, знатный от рождения, станет еще знатнее, породнившись через сестру с богиней Фетидой.

Ифигения уходит в шатер, а Клитемнестра идет навстречу юному воину, вступившему в перебранку со стражей. Он требует объяснить, где Агамемнон, виновный в задержке войска. Стражи почтительно называют его Ахиллом.

Клитемнестра, вступив в беседу с предполагаемым зятем, выясняет, что он и не подозревает о браке. Раб, которого отправляли в Микены, объясняет истинную причину вызова девушки в Авлиду. Клитемнестра потрясена коварством супруга. Ахилл удаляется, поклявшись, что никто даже пальцем не коснется Ифигении. Мать и дочь встречают Агамемнона, не ведающего, что его умысел раскрыт. Супруга обрушивает на его голову град упреков, вспоминая все его прежние прегрешения и собственные заслуги. Ифигения не упрекает горячо любимого отца, она обращается к нему с мольбой:

Я здесь, отец, у ног твоих, как ветка,
Молящих дар, такая ж, как она,
Я хрупкая, но рождена тобою...
О, не губи безвременно меня!
Глядеть на свет так сладко, а спускаться
В подземный мир так страшно,- пощади!

И тут Агамемнон исторгает из уст единственные слова, которые могут убедить дочь принести себя в жертву:

Дитя мое! Не Менелая волю,
Как раб творю... Эллада мне велит
Тебя убить... Ей смерть твоя угодна,
Хочу ли я иль нет, ей все равно;
О, мы с тобой ничто перед Элладой!

Ифигения доказывает, что она не "хрупкая ветка", оправдывает свое имя (Рожденная силой). В наступившем молчании девушка подходит к алтарю и обнажает грудь для удара. Но едва Калхант поднял жертвенный нож, как Ифигения растворилась в воздухе. Вместо нее на алтаре оказалась лань, которую, как все это понимали, послала Артемида. Ибо и она, жестокосердная, с восхищением смотрела на девушку, которая была характером сродни ей самой.

В тот же миг переменился ветер. Авлида заполнилась гулом голосов, топотом копыт, плеском вытаскиваемых из воды якорных камней, хлопанием парусов. Огромное войско поднималось на корабли, спеша использовать попутный ветер.

← Назад